Материал из Linuxformat.

Содержание 1 Мог­лен сказал... 1.1 Об ав­тор­ском пра­ве 1.2 О па­тент­ном пра­ве 1.3 О пе­ре­во­де GPLv3 на русский язык 1.4 О россий­ском за­коне и Берн­ской конвенции 1.5 О том, что в России две бе­ды

Мог­лен сказал...

Ири­на Ма­тю­шо­нок со­ста­ви­ла спи­сок от­ве­тов на часто за­да­вае­мые во­про­сы.

Этим ле­том Санкт-Пе­тер­бург по­се­тил про­фес­сор Эбен Мог­лен [Eben Moglen] — один из ав­то­ров GPLv3, юрист Фон­да сво­бод­но­го ПО (FSF) и пра­вая ру­ка Ри­чар­да Стол­лме­на. Он про­изнес речь и по­уча­ство­вал в дискуссии Круг­ло­го сто­ла «СПО в го­су­дар­ствен­ном, муници­паль­ном и неком­мер­че­ском сек­то­рах: до­рож­ная кар­та для России». Ниже — под­бор­ка ин­те­рес­ных мнений и ком­мен­та­ри­ев про­фес­со­ра.

Об ав­тор­ском пра­ве

Пред­ставь­те на се­кун­ду, что ма­те­ма­ти­ка ста­ла про­дук­том. И ес­ли вы хо­ти­те про­из­ве­сти рас­че­ты, ваш пер­вый шаг бу­дет в сто­ро­ну ма­га­зи­на ма­те­ма­ти­ки, что­бы ку­пить столь­ко ма­те­ма­ти­ки, сколь­ко по­тре­бу­ет­ся для про­из­вод­ства ва­ше­го про­дук­та. Про­дав­цы ма­те­ма­ти­ки ста­нут неимо­вер­но бо­га­ты и – как госпо­дин Сти­вен Джобс – неимо­вер­но вы­со­ко­мер­ны… но без при­чи­ны! Ведь все мы зна­ем, что ма­те­ма­ти­ка – это не про­дукт. Это знание, ко­то­рое мы все име­ем пра­во рас­про­стра­нять. У нас есть систе­ма ав­тор­ско­го пра­ва. Она рас­смат­ри­ва­ет ин­фор­ма­цию как про­дукт. Бо­лее то­го, она рас­смат­ри­ва­ет ее как вещь – как книгу или дик­то­фон; и ка­ж­дая пор­ция ин­фор­ма­ции долж­на быть оп­ла­че­на. Го­во­ря эко­но­ми­че­ски, здесь при­сут­ству­ют ну­ле­вые за­тра­ты. Та­ким об­ра­зом, ска­жем, на кон­ку­рент­ном рын­ке це­на объ­ек­та ав­тор­ско­го пра­ва бу­дет при­бли­же­на к та­ким за­тра­там: стои­мость книги бу­дет рав­нять­ся за­тра­там на ее из­го­тов­ление плюс неболь­шой про­цент, от­чис­ляе­мый ав­то­ру.

Од­на­ко про­чи­тать книгу смо­гут толь­ко те, кто спо­со­бен ее ку­пить – и это не иде­аль­ное ре­шение, но луч­шее из воз­мож­ных, когда ин­фор­ма­ция за­кре­п­ле­на на фи­зи­че­ских но­си­те­лях. Сей­час мы су­ще­ству­ем в циф­ро­вом ми­ре, и наи­бо­лее важ­ное по­след­ствие циф­ро­вой ре­во­лю­ции со­сто­ит в том, что се­бе­стои­мость ин­фор­ма­ции рав­на ну­лю. По­лу­чив од­ну ко­пию, че­ло­век мо­жет сде­лать их столь­ко, сколь­ко по­же­ла­ет – все­гда, вез­де, по цене пер­вой при­об­ре­тен­ной ко­пии. Су­ще­ствую­щее ав­тор­ское пра­во эко­но­ми­че­ски уста­ре­ло, но юри­сты та­ко­го под­хо­да не при­ем­лют – и все­гда на­хо­дит­ся кто-то, кто де­ла­ет на день­ги на су­ще­ствую­щей систе­ме. И та­ким об­ра­зом мож­но по­рой ку­пить го­су­дар­ство – быть мо­жет, я дол­жен был ска­зать «все­гда».

Мы сей­час жи­вем в та­ком месте, где пра­во, су­ще­ствую­щее в си­лу об­стоя­тельств, ох­ра­ня­ет­ся ин­те­ре­са­ми про­шло­го – и для на­стоя­ще­го все бо­лее и бо­лее непри­год­но. Пра­во­вые ас­пек­ты СПО раз­ра­бо­та­ны, что­бы вы­вести ПО из-под дей­ствия ав­тор­ско­го пра­ва – без пе­ре­рас­пре­де­ления су­ще­ствую­щих прав дру­гих лю­дей и не пу­тем изъ­я­тия у лю­дей то­го, чем они об­ла­да­ют, но пу­тем соз­дания но­вых пра­вил – менее эксклю­зив­ных и бо­лее ра­цио­наль­ных эко­но­ми­че­ски. Нам все рав­но, ка­кая ком­пания преуспе­ет, а ка­кая – ра­зо­рит­ся: мы за­ин­те­ре­со­ва­ны в сво­бод­ном рас­про­странении то­го, что мы про­из­во­дим, и при­гла­ша­ем всех, кто го­тов раз­де­лить на­ши взгля­ды. Исто­рия нас рас­су­дит: тот, кто не де­лит­ся, об­ре­чен на про­вал. И они уже по­тер­пе­ли по­ра­жение, по­сколь­ку ока­за­лось, что в циф­ро­вой эко­но­ми­ке сво­бод­ное рас­про­странение бо­лее эф­фек­тив­но, чем эксклю­зив­ное вла­дение и пра­во соб­ствен­но­сти.

Oracle, ку­пив­шая Sun Microsystems бо­лее чем за 7 мил­ли­ар­дов дол­ла­ров – вот стои­мость ак­ти­вов, про­из­ве­ден­ных под сво­бод­ной ли­цен­зи­ей – долж­на осоз­нать, что никогда не смо­жет при­крыть эти раз­ра­бот­ки. То, что Oracle при­об­ре­ла, ку­п­ле­но на усло­ви­ях обя­за­тель­но­го рас­про­странения, и эти раз­ра­бот­ки да­же сей­час име­ют ог­ром­ную цен­ность. Та­ко­вы эко­но­ми­че­ские усло­вия XXI ве­ка.

О па­тент­ном пра­ве

Па­тент­ное пра­во (LXF135) пред­по­ла­га­ет на­ли­чие пра­ва соб­ствен­но­сти на идею – то есть лю­ди не мо­гут ду­мать, изо­бре­тать или соз­да­вать что-ли­бо без пра­ва соб­ствен­но­сти на идею или от­кры­тие, и это пра­во соб­ствен­но­сти прак­ти­че­ски бес­сроч­но…

Вче­ра я по­се­тил Эр­ми­таж, пер­вый раз за 30 лет. Там я лю­бо­вал­ся пре­крас­ны­ми про­из­ве­дения­ми искусства, соз­дан­ны­ми ра­ба­ми, по су­ти не имев­ши­ми да­же имени – неиз­вест­ные ху­дожники, ко­то­ры­ми кто-то вла­дел. Лю­ди соз­да­ва­ли про­из­ве­дения искусства, но не вла­де­ли ничем, да­же со­бой. Их де­ти то­же не бы­ли их соб­ствен­но­стью.

Я не ду­маю, что со­вре­мен­ное пра­во яв­ля­ет­ся над­ле­жа­щим – и оно не долж­но ре­гу­ли­ро­вать, что и как соз­да­ют лю­ди. Са­ма идея, что твор­че­ство тре­бу­ет пра­ва соб­ствен­но­сти, яв­ля­ет­ся про­па­ган­дой XX ве­ка. Я не ду­маю, что это долж­но быть на­сле­ди­ем про­шло­го, эко­но­ми­кой на­стоя­ще­го и на­шим воз­мож­ным бу­ду­щим. Я ду­маю, луч­ше не слиш­ком слу­шать юри­стов, при­стра­ст­ных к фор­ме – вклю­чая ме­ня са­мо­го. Са­мый пра­виль­ный путь – про­сто по­смот­реть, что дей­стви­тель­но про­ис­хо­дит в ми­ре. Со­вре­мен­ная ИТ-ин­ду­ст­рия не вы­жи­вет без СПО. Да­же Microsoft на­хо­дит­ся в та­кой си­туа­ции. По­это­му нам необ­хо­ди­мо внести неболь­шие юри­ди­че­ские из­менения. Они минималь­ны, по­сколь­ку все, что тре­бу­ет­ся – по­зво­лить лю­дям при же­лании сво­бод­но рас­про­стра­нять ин­фор­ма­цию, дать им воз­мож­ность осу­ще­ств­лять лю­бые дей­ствия и вно­сить в ин­фор­ма­цию лю­бые из­менения до тех пор, по­ка лю­ди со­глас­ны сво­бод­но рас­про­стра­нять то, что они из­менили. И все. Мы спо­соб­ны сде­лать это, да­же не бес­по­коя юри­стов. Ведь что бы ни го­во­ри­ли ме­ст­ные юри­сты, все они су­ще­ству­ют в рам­ках ав­тор­ско­го пра­ва, гар­монизи­ро­ван­но­го в кон­це XIX ве­ка (Берн­ская кон­вен­ция). А са­ма суть ав­тор­ско­го пра­ва – в том, что ав­тор ре­ша­ет, как бу­дет ис­поль­зо­вать­ся его тво­рение, и здесь нет су­ще­ствен­но­го про­ти­во­ре­чия с на­шей иде­ей.

О пе­ре­во­де GPLv3 на русский язык

Да, это очень ак­ту­аль­ная те­ма. Мы со­про­тив­ля­лись пе­ре­во­ду 2‑й вер­сии GPL на дру­гие язы­ки на фор­маль­ных усло­ви­ях по двум при­чи­нам: во-пер­вых, мы бы­ли обес­по­кое­ны тем, что фор­маль­ный пе­ре­вод по­тре­бу­ет оп­ре­де­лен­ной за­щи­ты в ме­ст­ных су­дах ме­ст­ны­ми юри­ста­ми. И в 1991 го­ду, когда бы­ла напи­са­на 2‑я вер­сия GPL, и в те­чение все­го пе­рио­да 90‑х го­дов не бы­ло ни еди­но­го места за пре­де­ла­ми США, где я мог быть уве­рен в су­ще­ство­вании аде­к­ват­ных юри­стов, понимаю­щих, с чем они име­ют де­ло.

Во-вто­рых, 2‑я вер­сия GPL бы­ла напи­са­на аме­ри­кан­ски­ми юри­ста­ми (не мной), ко­то­рые мыс­ли­ли исклю­чи­тель­но аме­ри­кан­ски­ми пра­во­вы­ми ка­те­го­рия­ми. И пе­ре­вод ли­цен­зии пред­по­ла­га­ет не толь­ко бу­к­валь­ный пе­ре­вод, сло­во в сло­во, но пе­ре­вод са­мой кон­цеп­ции, что го­раз­до сложнее как вы­полнить, так и про­ве­рить. У ме­ня бы­ли труд­но­сти с про­вер­кой досто­вер­но­сти фор­маль­но­го пе­ре­во­да – и мы ска­за­ли «нет». 3‑я вер­сия GPL бы­ла из­на­чаль­но раз­ра­бо­та­на как гло­баль­ная ли­цен­зия. И ее це­лью бы­ло из­бе­жать всех про­блем, с ко­то­ры­ми мо­гут столк­нуть­ся юри­сты. По­сколь­ку пред­при­ятия, ко­то­рые рас­про­стра­ня­ют ли­цен­зии, яв­ляю­щие­ся объ­ек­том ав­тор­ско­го пра­ва по все­му ми­ру, в боль­шин­стве слу­ча­ев ис­поль­зу­ют раз­лич­ные ли­цен­зии в ка­ж­дой стране. Та­кие ли­цен­зи­он­ные со­гла­шения соз­да­ют­ся ме­ст­ны­ми юри­ста­ми и адап­ти­ру­ют­ся к тре­бо­ваниям со­от­вет­ствую­ще­го ме­ст­но­го пра­ва.

Но мы не мо­жем это­го сде­лать. И GPLv3 бы­ла соз­да­на та­ким об­ра­зом, что­бы ее ис­поль­зо­вание до­пуска­лось в лю­бой пра­во­вой систе­ме, но при этом долж­ны учи­ты­вать­ся неко­то­рые раз­ли­чия, су­ще­ствую­щие в том или ином месте, во из­бе­жание ка­ких-ли­бо про­блем. На­при­мер, россий­ские ли­цен­зи­он­ные до­го­во­ры долж­ны пре­ду­смат­ри­вать срок дей­ствия, или он бу­дет доста­точ­но ко­рот­ким. GPLv2 не уста­нав­ли­ва­ет ника­ко­го сро­ка. Но в GPLv3 я ис­пра­вил этот мо­мент, ука­зав в ли­цен­зии, что ее срок ра­вен сро­ку дей­ствия ав­тор­ско­го пра­ва – и это ра­бо­та­ет вез­де, да­же в Гер­мании, где пра­во еще бо­лее неудоб­но, чем здесь. Та­ким об­ра­зом, мы скон­ст­руи­ро­ва­ли ли­цен­зию с уче­том всех про­блем гло­ба­ли­за­ции – и за­ло­жи­ли это в основ­ные прин­ци­пы. У нас нет ника­ких про­блем с бу­к­валь­ным, фор­маль­ным пе­ре­во­дом GPLv3 на рус­ский или лю­бой дру­гой язык. И я бу­ду рад уви­деть та­кой пе­ре­вод, как и доста­точ­ное чис­ло об­ра­зо­ван­ных в этой сфе­ре юри­стов, неза­ви­си­мо от то­го, бу­дут ли они ра­бо­тать на­пря­мую с мо­им цен­тром или иметь ча­ст­ную прак­ти­ку.

О россий­ском за­коне и Берн­ской конвенции

Мы долж­ны помнить, что по Берн­ской кон­вен­ции, ав­тор­ское пра­во, при­ме­няе­мое к то­му или ино­му про­из­ве­дению, не име­ет ниче­го об­ще­го с ме­стом его про­из­вод­ства, а так­же его рас­про­странения. По Берн­ской кон­вен­ции, за по­следние 120 лет ав­тор­ское пра­во, при­ме­няе­мое к про­из­ве­дению – это ав­тор­ское пра­во, су­ще­ствую­щее в месте пер­вой пуб­ли­ка­ции. И это пра­во­вой факт, ко­то­рый мы пол­но­стью осоз­на­ем и тща­тель­но ис­поль­зу­ем. По­это­му сле­ду­ет помнить, что при возник­но­вении неких «пра­во­вых па­то­ло­гий», россий­ский суд при по­доб­ных об­стоя­тель­ствах встре­тит очень серь­ез­ные воз­ра­жения с на­шей сто­ро­ны – о том, что суд при­ме­ня­ет ненад­ле­жа­щее ав­тор­ское пра­во, ко­то­рое не со­от­вет­ству­ет Берн­ской кон­вен­ции. И при­менение лю­бо­го из ука­зан­ных ог­раничений, осо­бен­но вклю­чая уго­лов­ную от­вет­ствен­ность, нико­им об­ра­зом не упол­но­мо­че­но, и бу­дет пред­став­лять со­бой фун­да­мен­таль­ное на­ру­шение основ при­менения пра­ва. Я до­пускаю воз­мож­ность, что пра­ви­тель­ство Россий­ской Фе­де­ра­ции ока­жет сво­его ро­да неува­жение к прин­ци­пам Берн­ской кон­вен­ции – го­раз­до в боль­шей сте­пени, неже­ли пра­ви­тель­ство Со­вет­ско­го Сою­за. Я до­пускаю та­кую воз­мож­ность, но мне сна­ча­ла хо­чет­ся это уви­деть, пре­ж­де чем я в это по­ве­рю.

О том, что в России две бе­ды

Но есть две неболь­шие про­бле­мы: од­на – на­ру­шение ав­тор­ских прав без на­ли­чия ви­ны и тен­ден­ция к раз­ра­бот­ке же­ст­ких норм, от­но­ся­щих­ся к та­ким на­ру­шениям; а так­же доста­точ­но вра­ж­деб­ное от­но­шение к поль­зо­ва­те­лям «неза­кон­но­го» ПО.

Но ни од­но из этих об­стоя­тельств не яв­ля­ет­ся ре­ак­ци­ей на россий­скую дей­стви­тель­ность. Эти два мо­мен­та – ре­ак­ция на дав­ление со сто­ро­ны ино­стран­ных ком­паний. Пер­вые – за­пад­ные ком­пании из сег­мен­та шоу-бизнеса, про­дав­цы му­зы­ки и филь­мов, ко­то­рые тре­бу­ют по все­му ми­ру по су­ти при­менения смерт­ной казни к де­тям, по­сколь­ку те сво­бод­но поль­зу­ют­ся по­лу­чае­мой ин­фор­ма­ци­ей. И вто­рое – ре­зуль­тат дав­ления, ока­зы­вае­мо­го на поль­зо­ва­те­лей пи­рат­ско­го ПО, и по су­ти де­ла, эта борь­ба иниции­ро­ва­на Microsoft. И то, что сей­час есть в россий­ском за­ко­но­да­тель­стве – по су­ти, от­вет россий­ско­го пра­ви­тель­ства на со­от­вет­ствую­щее ино­стран­ное дав­ление, от­вет, рав­но чу­ж­дый Берн­ской кон­вен­ции и дей­стви­тель­ным на­ме­рениям Гра­ж­дан­ско­го ко­дек­са. Эта про­бле­ма мо­жет быть ре­ше­на толь­ко пу­тем до­ве­рия.